Гениальный ученый, экспериментатор и новатор, изобретатель и творец банановой напасти, а проще говоря, Аркаша Сапожков, стоял перед десятком Хищников с хломпупаторами наперевес и размышлял о бренности сущего. Кирпичная стенка за спиной Аркаши была холодная и мокрая, и вообще с утра шел отвратительный дождь.
Командующий расстрельной командой комиссар Милодар посмотрел на часы. До приведения в исполнения приговора еще оставалось пять минут, и вполне можно было выпить чашечку кофе.
Конечно, Аркаша мог возразить, что при создании агрессивных бананов он действовал не по собственной инициативе, а по приказу Геракла, занимавшего некогда высокую должность Директора Орган-банка, но так как факт того, что трон Директора менял своего владельца, по молчаливому согласию еще остававшихся в живых жителей Галактики (никто не хотел пополнять Орган-банк) был предан забвению, его возвражения не были приняты к рассмотрению.
До исполнения приговора, как уже упоминалось выше, еще оставалось пять минут (нет, уже четыре с половиной!), но этого было вполне достаточно, чтобы открутить голову термосу и хлебнуть бодрящего напитка.
Однако, когда нос комиссара покинул теплые недра термоса, исполняемого на месте не оказалось. Не оказалось на месте и расстрельной команды - только несколько хломпупаторов в беспорядке валялись под исполинскими банановыми пальмами, внезапно возникшими на лунном ландшафте астероида ХZ279.
Милодар оглянулся и понял, что пути спасения нет: отовсюду к нему стремились длинные хищные лианы, ощетинившиеся пачками зеленых кровожадных плодов.
Тогда комиссар испарился, так как вовремя вспомнил, что он всего лишь художественный образ, придуманный КБ.

Профессор Селезнев сидел в своем директорском кресле в Галактическом центре, отбитом у кровожадных бананов, и размышлял, где бы ему взять денег на продолжение войны. Кресло, ранее имевшее роскошную кожаную обивку, кто-то изрядно обглодал и поэтому сидеть профессору было неудобно.
Давно, давно кончились те халявные гуголы кредитов, которые удалось получить от Врага за избавление его от Алисы. Жители Галактики, исправно вносившие определенную часть своих доходов, чтобы не попасть в запасники Орган-банка целиком или по частям, либо бежали с насиженных мест во время последней банановой войны, либо послужили питательной средой для буйно разросшихся фруктов. А денег требовалось много: служившие в гвардии Чужие и Хищники постоянно требовали зарплаты (этим попробуй не дай!); космофлот нуждался в уране, бензине или хотя бы в угле, а разоренный бананами Галактический центр надо было бы чуть-чуть подреконструировать. Наконец, профессору по человечески хотелось есть.
Чувство голода было для Директора Орган-банка чувством новым. Селезнев проглотил горькую слюну, вспомнив свою виллу на Хаванских астероидах и супчики из очень вкусных пускулей. Но астероиды находились под властью бананов, и после них вряд ли там осталось что-либо сьедобное (по милости Аркаши, сотворившего эту растительную гадость, указанные фрукты могли перерабатывать в питательное вещество для своих корней практически все материальное).
Профессор с отвращением заглянул в меню, которое с излишком наполняли военные трофеи: бананы свежие, бананы сушеные, бананы вяленые и соленые, бананы маринованные, суп из банановой кожуры… Единственным приятным исключением было чудом сохранившееся после Йоды слоновое ухо - студень из него обещал быть очень неплохим. Слоняющийся по коридорам Орган-банка среди макулатуры призрак джедая тщетно оглашал воздух страдальческими криками - все его возвражения просто игнорировались.
Селезнев, конечно, не отказался бы и от птички в гриле, но увы: все имеющиеся в наличии сорок четыре стратегических бомбардировщика Орган-банка (клонов борта № 1) в настоящий момент неустанно наносили ковровые удары по позициям неприятеля, наевшись предварительно Аркашиных фруктов, и клонировать, кроме торчавших в дверях охранников - Чужих, было абсолютно некого. Однако, как известно, Чужие являются существами несъедобными.
Мысли о еде мешали сосредоточится на главном - на продолжении борьбы.
В войне, между тем, наступил определенный паритет - в части Галактики, занятой бананами, все, что могло быть переработано на сладкую банановую мякоть, было уже успешно поглощено, в связи с чем безграничные резервы для роста бананов оказались вовсе и не безграничными. С другой стороны, запасы аркашиных фруктов и бубликов на складах биостанции стремительно подходили к концу, что не позволяло командованию Орган-банка проводить масштабные операции и вынуждало наносить только точечные удары…

Археолог Р-р-р стоял на плацу. Ему очень не хотелось умирать за любимого импера… то есть директора Орган-банка, но делать было нечего.
Ведь до этого маленькому археологу крупно везло: во-первых, потому что когда бананы сожрали его родной Брастак, археолог находился в экспедиции, а во-вторых, в связи с тем, что записался после гибели родной планеты добровольцем в корпус камикадзе. Это подразделение, в отличие от регулярных войск, почти полностью уничтоженных бананами, тщательно сберегалось и практически всю войну Р-р-р провел, сладко посапывая в казарме. Однако, теперь ему предстояло отрабатывать казенные протеины. Еще вчера он, свернувшись клубочком в уютной шапке какого-то Хищника, и не подозревал, что его яркая жизнь подходит к концу, и вот теперь был вызван на предполетный интруктаж! Как известно, у камикадзе только один инструктаж, и Р-р-р сильно волновался.
…Матовая поверхность стола, на которой на задних лапках, стоял, вытянувшись по стойке смирно, археолог, была погребена под кучей доносов, звездных карт и планов предстоящих операций, поверх которой лежала командирская фуражка начальника спецназа отдела спецопераций Орган-банка.
Сам же д'О являл пример заботливейшего отца-командира.
- Садитесь, рядовой! - предложил он, указывая на пепельницу и открывая банку килек в томате - любимейшего (конечно, после скруллей!) кушанья брастаков.
Дрожа перед начальством, Р-р-р осторожно присел на краешек пепельницы, бросая пламенные взоры на дефицитную консерву. Однако на крышке той пока почивала могучая длань начальства.
- Рядовой! - торжественно обратился к нему полковник.
Р-р-р немедленно вкочил.
- По приказу главнокомандующего спецназом Орган-банка вы направляетесь на реализации особой миссии! Вам предстоит уничтожить вражеского критика!
Р-р-р судорожно сглотнул слюну и вспомнил, какая мягкая шерстка была у симпатичной кошечки, которая строила ему глазки. Ведь он больше ее не увидит.
- Это будет ответственнейшее задание! - продолжил полковник, доставая из папки с надписью "Совершенно сверхсекретно" листок с координатами и параметрами цели, и, таким образом, открывая прямой путь к вожделенным килькам. - Ибо пока в рядах бананов находится это мерзкое создание, поэты Орган-банка просто бессильны!
- А… - начал было археолог, но инстинкты оказались сильнее.
- Твой портрет будет напечатан во всех газетах! - вытаскивая подчиненного за лапку из банки, возгласил полковник. - От тебя зависит судьба Галактики!
Тут его взгляд упал на то, что полбанки было уже опустошено.
- А вот теперь хорошая новость! Ты вылетаешь немедленно!

…Перед археологом распахнулась дверца "Оки", доверху набитой взрывчаткой.
Кто же не знает замечательной машины "Ока"! Это транспортное средство некогда активно производили на Земле и имелся немалый запас (так как их никто не хотел покупать). Но теперь, в условиях тотальной войны, им тоже нашлось достойное применение. Корпус под завязку набивали ураном, приделывали для улучшения аэродинамических свойств хвост и крылья и втискивали за руль маленького брастака (так как только они могли там помещаться), после чего бросали с орбиты на полчища бананов или на конкретную точечную цель.
- Хорошо бы сьесть хотя бы один скрулль…. - подумалось археологу. Но он знал, что тотальная война не могла позволить такой роскоши. Повинуясь сигналу командира (лазерный меч вверх!), камикадзе, отдав честь и поправив на голове белую повязку с красными пятнами (остатки томатной пасты из банк с кильками) занял свое место.
Полковник отсалютовал мечтом и подал сигнал к движению. Маленькие колесики завертелись и "Ока" плавно вползла по пандусу в брюхо космического бомбовоза, немедленно стартовавшего к звездам.
У смотревшего в вечерних новостях эту сцену профессора Селезнева навернулись слезы.
- Вот они, наши простые маленькие герои… - подумалось профессору и он с аппетитом придвинул к себе тарелку со слоновоушным студнем. У него было хорошее настроение. Он знал, что с такими парнями Галактика в надежных руках!
У полковника, доедавшего кильку, настроение было немного похуже, но тоже ничего.

Полковник д'О сидел в несколько менее высоком, чем кресло директора Орган-банка, кресле начальника спецназа того же заведения и занимался, как уже было сказано выше, тем, что ему больше всего на свете не нравилось - кадрово-штабной работой. А что вы думали? Неужели профессор Селезнев забудет про оплеуху (хотя и заслуженную) и наградит героя хотя бы маленькой медалькой? Хрен!
В связи с этим брошенный в гущу бумажной деятельности полковник срепя сердце старательно читал очередной донос. Оный поступил от некоего призывника с планеты Крокрыс и содержал информацию о неуставных отношениях касательно его, добровольца, храброго патриота Галактики и прочая.
В кабинете полковника играла музыка. Полковник очень любил классику и часто с наслаждением слушал Владимира Семеновича Высоцкого. Вот и теперь в его кабинете звучал хриплый голос барда, хотя и мешавший сосредоточится на кадровой работе.

Полковник тоже никогда не уставал от жизни - от уставал от профессора Селезнева.

- Я, кстати, тоже этого не люблю, - подумал полковник, нанося могучий удар ногой через себя.
Обиженный писк удалявшегося по коридору слишком любопытного подчиненного был ему ответом. Полковник выключил музыку и взялся за разбор документов, набрав код связи. На экране появился сидящий в лазаретной губе призывник. Его крысиная мордочка была едва видна из-под толстого слоя гипса и бинтов.
- Начальник, безобразие! Унижают! - заверещал он, заметив руководство на включившемя экране.
- И что случилось-то? - устало поинтересовалось руководство.
- Я, значит, сижу, то есть, стою в карауле, с этим трансформатором, ничего такого не делаю, насвистываю свою любимую, понимаете…

- А этот кусок металлолома достал из пуза телевизор и со всего маху - по голове….
- Да, с этими гражданскими роботами просто беда! - огорченно подумал полковник, сосредоточенно почесывая затылок. - Мобилизуют кого не попадя, а нам разбираться!
Половник вспомнил историю про одного робота-домработника, которого поставили заряжающим на хломпупатор крейсера - тот передержал заряд в зарядной камере и полкрейсера разнесло на атомы; почесал в зятылке и старательно вывел резолюцию: "Сдать на лом".
Тут взляд его упал на характеристку подследственного.
-Ах, он еще био…
Д'О решительно зачернул в ордере слова "на лом" и написал "На органы".
- Вот теперь все в порядке!

 

Профессор Селезнев совершенно не зря мучился, тщетно размышляя о перпективах продолжения войны. Ведь для этого тотального мероприятия требовалось огромное количество бойцов и оружия - ведь бананы могли поставлять воинов, пока было из чего их производить. При этом бананы не учились, не тратились на оружие и не нуждались в сырьевой базе. И Галактика должна была противопоставить им достойных противников!
Когда война идет на миллиардах планет, попробуйте-ка запустить в производство даже простейший хломпупатор! (в полой трубе помещается пружина, взводимая вручную, куда вкладываются кусочек урана на резинке. Второй кусок урана на другом конце резинки помещается поверх трубы (там есть специальная полочка). При выстреле один кусочек летит впереди, другой сзади. Естественно, что при попадании в цель кусочки соединяются. Если урана под рукой нет, в трубу можно просто засыпать несколько зубастиков).
Правление Орган-банка сделало ставку на бойцов, которые сами по себе оружие. Чужие, популяция которых открыта известным естествоиспытателем Аланом Фостером, показали себя отличными бойцами: неприхотливыми в быту (едят, все что движется, в том числе и бананы), размножаются быстро, обучения не требуют, дисциплина на высоте. Фабрики по выращиванию Чужих росли не хуже банановых плантаций и профессор строго следил за повышением яйценоскости.
На вооружение также активно поступали новые виды оружия: например, зубастики поставлялись в окопы с предохранительной чекой, заклинивающей челюсти. Теперь не приходилось думать, как уберечь собственные конечности: вытащив зубастика из упаковки и выдернув из пасти чеку, можно было целых три секунды, пока бестия соображала, что случилось, замахиваться и кидать кусачий шар во врага. Ручные зубастики были очень эффективным оружием: они начисто отъедали у бананов плодоножки, вынуждая агрессивные фрукты валятся на земле и превращаться в протоплазму под ногами сражающихся.
Но все это требовало денег, денег, денег!
Профессор Селезнев прекрасно понимал, что денег нет и не будет. Войну нужно было заканчивать, и как можно скорее…

…Как вы помните, мы оставили профессора Селезнева в муках голода, когда, растолкав охранников-Чужих, в кабинет профессора ворвался комиссар Милодар. Его взъерошенный вид не предвещал ничего хорошего.
- А! Па! Та! Спаса! Арк! А! Ша! - доложил он и без того не слишком веселому профессору.
- Да, если Аркашу похитили бананы, они скорее всего его не съедят! - развил мысль комиссара профессор. - Ну, они же берут на вооружение мозги тех, кого потребили!
Милодар вспомнил, что после того, как бананы уничтожили Генштаб Орган-банка, у них очень скоро появились на вооружении железные сечки. Ситуация осложнялась - ведь Аркаша как никто другой знал технологию выращивая ядерных фруктов и теперь этот важный козырь переходил к противнику!
- Немедленно вызовите полковника! - распорядился Селезнев, понимая, что времени для личных обид, как и шансов на спасение, уже почти не остается.
Но тут взгяд его пал на выползшее из стоявшего на тумбочке принтера сообщение из длинной ленты новостей, что заставило профессора задуматься.
Бананы были согласны на переговоры.

К полузразрушенному шару Галактического центра, висевшего в опустевшем после сражений космосе, из бездонных недр пространства протянулась одна - единственная лиана. Она не была такой толстой, как боевые лианы и видно было, что она имеет другую задачу. (Но на всякий случай эскадрилья говорунов, заправившихся остатками Аркашиных фруктов, была приведена в боевую готовность № 1).
- Ну надо же! - размышлял профессор, в компании Милодара поджидавший послов, - Мы ведь считали, что это просто безмозглая растительность! И вот тебе на!
Добравшись до Галактического центра и присосавшись к причалу, лиана быстренько вывернулась наизнанку. Появившася из нее банановая гроздь существенно отличалась от обычных боевых гроздей - из нее вылезло всего пять бананов. Но если четыре из них были обычными агрессивными фруктами трехметровой высоты, сжимавшими в лепестках кожуры боевые сечки, то пятый существенно от них отличался.
Это был неимоверно важный банан, с золотой кожурой и в красной феске, над которой воинственно курчавилась бахрома. Ростом он был метра полтора, но в два раза толще боевых бананов. Профессор понял, что это посол.
Важно прошествовав мимо почетного караула, состоявшего из Чужих с начишенными до блеска по случаю торжественного приема черепами, фрукты приблизились к Селезневу.
- Вы проиграли, профессор! - с порога заявил толстый банан, простирая к Селезневу лепестки и воинственно подпрыгивая на плодоножке, - У вас уже нет бубликов, а выращивать новые бублики вы не сможете, ибо не умеете! Зато мы теперь можем сделаться ядерными! И тогда кое-кто попрыгает!
- Зато у нас еще есть поэты! - возмутился профессор, которого фактически обрекали на капитуляцию. - Мы не сдадимся!
- А у нас есть критик! - не менее бескомпромиссно парировал посол. -Ваши хваленые поэты у нас вот где будут! - и он похлопал себя кожурой по толстенькому желтому брюшку.
- Нет, - садистски осклабился профессор, и героический образ Р-р-р возник перед его мысленным взором, - Критика-то у вас уже - нет!
Банан сник.
Он понял, что профессор говорит правду. Пока будут построены спецлаборатории, пока вырастут в них ядерные бананы, поэты Орган-банка уже оставят позади себя пепелище… Война была безнадежно проиграна.
- Ну где же полковник? - профессор хотел поделиться переполнявшей его радостью, но делиться было почему-то не с кем.

 

А полковник застрял. Он не заметил, как светлячок дежурного робота, за которым он следовал в темных коридорах власти, сменился почти точно таким же, но движущимся совсем в другую сторону…
Когда д'О снова вышел на свет, дежурный робот оказался просто-напросто индикатором. Эта тварюшка в Галактическом центре отвечала за цветомузыку (ну, после бананового погрома с техникой было тяжеловато) и пожалуй, была самым безобидным существом. Полковник собирался было выругаться и вернутся обратно, но был некстати остановлен уткнувшемся ему в спину хломпупатором.

Конечно, полковник в два счета мог обезоружить неведомого противника. Но выучка десантника говорила ему, что сначала, при наличии такой возможности, надо выслушать врага - если, конечно, тот желает тратить время на болтовню.
И похоже, противник, действительно этого желал.
- Пришла пора открыть карты, уважаемый д'О! - прозвучал такой знакомый мягкий голосок, в обладателе коего полковник без труда узнал Президента Галактики.
Маленький пушистик с трудом держал хломпупатор - выше ему его просто было не поднять. Индикатор активно помогал ему в этом творческом процессе.
- Это вы, ваше высокопревосходительство? Ведь вы же… Вас же… Я сам!
- Ну, не совсем… - застенчиво ответил пушистик, видя, что полковник не собирается его уничтожать на месте и опуская оружие. - Видите-ли, изначально пушистиком были вы. Единственным на всей вашей родной планете, открытой исследователем Бимом Пайпером, желающим править и воевать.
- Это тот Бим, который с черным ухом? - оторопело поинтересовался полковник.
- Нет, это другой Бим, у него оба уха белые. Не перебивайте меня, пожалуйста. Вообще, вы, пушистики, народ мирный. Но вас, как э-э-э… оригинала, пытавшегося даже в детских садиках ввести строевую подготовку, отправили для опытов в центр Галактики. Тут, после выступления в оружием в руках (при этом индикатор виновато потупился) мы поняли, что боротся против Селезнева трудно и его империю можно взорвать только изнутри, подарив ему крайне исполнительного воина… Мой мозг поместили в ваше тело, а ваш в мое, предварительно подкорректировав память…
- То есть… - полковник с ужасом ткнул себя жилистым пальцем в мускулистый живот - это.. это…
- Это мое. Увы… - огорчил его Президент.
Какой удар по организму! Потрясенный полковник вполуха слушал, что план у Селезнева был простой: сначала всю Галактику подчиняют Орган-банку, отчего к персоне Директора возникает всеобщая неприязнь (Сейчас на всех планетах вы не найдете ни одного существа, которое любило бы профессора!)…
- Да уж! - подумал полковник.
- А в то время, пока профессор тиранствовал в свое удовольствие, группа специально вышколенных первоклассных пиарщиков, заброшенных в прошлое, делало из Алисы чудо добродетели и обаяния - снимались фильмы, пелись там песни… И когда в один прекрасный миг на место кровожадного профессора придет прекрасная и добрая Алиса - наивная Галактика будет ликовать. Не понимая, что попала в жесточайшую кабалу!
- Мы полагали, - продолжил мысль Президента индикатор, - что вы, честно и ни на йоту не отступая от полученных указаний, выполняя приказы Селезнева, приведете его контору к краху и дискредитируете самого профессора. Все к тому и шло. Но сначала ваша невыдержанность привела к власти Геракла, на фоне которого профессор сразу набрал несколько очков и смотрелся боле-менее ничего. К тому же, вмешался фактор неопределенности в лице вот этого… - индикатор ткнул тонкой ножкой в зеленый светящийся силуэт висящего в воздухе любопытного джедая. - На хрен, простите, было переворачивать стакан в кабинете директора?
- А, так это ты и есть Враг? - догадался полковник.
Индикатор скромно поклонился.
- Потом, - продолжил Президент, - Когда мне пришлось инициировать банановые войны, вы, полковник, опять все сорвали! Вы разгромили бубликами авангард наших победоносных войск! Неужели нельзя было спокойно пересидеть все на вашем уютном астероиде, обязательно было мчаться в холодильнике через всю Галактику?
- Затем, вы уничтожили критика - единственную силу, которая могла сдерживать поэтов Орган-банка!…
Полковник виновато опустил свои мускулистые глаза.
- Когда профессор перешел к силовым действиям относительно меня, законно избранного президента Галактики, я, конечно, удалился к дружественным бананам. Сейчас они решают судьбу Галактики. И если ставший Верховным бананом Аркаша (да, да, это именно он!) убедит профессора сложить оружие, еще не все потеряно. Если же нет…
- Я не позволю это! - ударил себя в грудь полковник. Он был готов на любой подвиг ради любимой Галактики.
- Поздно! - прозвучало сзади.
В дверях стоял профессор Селезнев. За его спиной перекатывались волны Чужих и Хищников, вооруженных новейшими хломпупаторами.
- Вот тебе, предатель! - очередь из парализатора прервала мучения индикатора. Он вытянул свои тонкие ножки и окончательно почернел.
Профессор довольно дунул на дымящийся ствол и разметился на обездвиженных параллелепипедных останках Врага. Все остальные, чувствуя, что что-то будет, переминались с ноги на ногу или пытались сохранить равновесие на плодоножке.
Селезнев же под прикрытием челюстей, жвал и хломпупаторов принялся вершить суд.
- Вас, Президент, мы, так и быть, оставим в покое и даже вернем в ваше тело, если вы подпишите отречение в пользу Алисы и предложение учредить монархию.
- Я согласен. - обреченно ответил пушистик. - Я сделал все что мог, но вы победили. Я устал и хочу на курорт.
- А я? - вопросил несчастный д'О.
- А тебя мы трансформируем в твой истинный облик! - сказал профессор и мерзко улыбнулся. - И возвратим на родную планету - мунструй там себе зайчиков! Думаю, это будет самым жестоким наказанием! Впрочем, в качестве утешения, за тобой оставляется право ношения мундира (ведь ты выполнял мои приказы!) - если, конечно, в нем не потеряешься!
- А что будет со мной? - возопил Аркаша, жалко взмахивая лепестками кожуры. Его красная феска обреченно поникла и жалобно свисала с остроконечной макушки.
- А ты соберешь своих бананов и велишь им капитулировать перед императрицей. Мы выделим тебе кусочек вакуума под плантации и растите себе там сколько хотите. Но помните - поэты Орган-банка не дремлют!

Так закончились банановые войны и в том, что еще оставалось от Галактики, воцарился долгожданный мир.

Все снова закончилось не так уж плохо.
У Галактики появилась заботливая хозяйка.
Профессор Селезнев хоть и ушел с первых ролей, но на деле существенно расширил свои и без того неограниченные права и беспредельную власть и подумывает теперь об открытии филиалов Орган-банка в других Галактиках.
Аркаша Сапожков от имени бананов выразил покорность императорской власти и получил обширную часть космоса под оранжереи и плантации, куда в поисках натуры зачастили кинорежиссеры и писатели: о банановых войнах было снято огромное количество правдивых и не очень правдивых фильмов и написано не меньшее количество книжек. Бывший Президент, унаследовавший тело полковника, активно снимался в главной роли и заработал очень много денег.
Комиссар Милодар собрал все имеющиеся в Галактике ордена и медали, распустил гарем и завел четырнадцать конюшен.
Официально ушедшего на пенсию полковника д'О заменили полковником п'Осле, но никто не заметил существенной разницы.
А Маякоркский заслужил повышение и у него появилось гораздо больше свободного времени для написания так любимых населением Галактики правдивых рассказов о ее первых, вторых и прочих лицах.

Перед Императорским дворцом, отстроенным в отремонтированном Галактическом Центре, на ступеньках Присутствия стояли следующие лица: отставной полковник, уже сменивший форменный китель на свой естественный белый и пушистый вид, Маякоркский, блистающий знаками отличия Верховного Поэта Галактики, профессор и директор Орган-банка Селезнев и ее Галактическое величество Алиса Первая. Висящий над их головами призрак Йоды никому особенно не мешал, поэтому охрана относилась к нему лояльно.
- Ну что, кончились наши приключения? - спросил Маякоркский, лаская золотые, усыпанные бриллиантами арфы в петлицах.
Полковник в очередной раз с отчаяньем посмотрел на свои пушистые аккуратные ручки - такими только мемуары писать, и тяжело вздохнул.
- Кстати, а что здесь делают посторонние? - удивилась Алиса.
На ступеньках стоял некто с ярко-белым, как свежий снег, лицом, в ослепительных одеждах и с крыльями за спиной.
- Куда смотрит охрана? - забеспокоился профессор. После такого триумфа он вовсе не желал стать жертвой покушения.
- Эх, ребята… - сказал новоприбывший. Бдительная охрана смотрела сквозь него. - Вы точно ничего не забыли?
- А ведь в этом что-то есть! - и Маякоркский направился куда, где над верхушками посольских звездолетов возвышался восьмиконечный крест православной церкви.