...     Всю ночь шёл снег. Наутро домик биостанции замело, словно сказочную избушку.
Пашка проснулся рано, никому ничего не сказал, быстро надел спортивный костюм и выбежал на поляну. Вокруг было таинственно тихо. Сосны обступили домик со всех сторон. Они протягивали в окна раскидистые снежные ветви, словно длинные костлявые пальцы Бабы-Яги тянулись к избушке на курьих ножках.
Огромная снежная шапка лежала на крыше застывшего на поляне флаера. По колено проваливаясь в сугробы, Пашка сгрёб с флаера снег, забрался в кабину, включил двигатель вертикального взлёта и, осветив лучами прожекторов утренний полумрак, полетел в неизвестном направлении.
Гениальную идею вырастить карликовую сосну для космонавтов, встречающих Новый год в длительных экспедициях, Пашка вынашивал уже давно. Проблема была в том, что в натуральную величину сосны занимали слишком большое пространство на космическом корабле, требовали огромных запасов воды и минеральных веществ, а вот деревце величиной с метр уютно вписывалось в дизайн космической оранжереи. К тому же выпал удобный случай вырастить ёлку к наступающему Новому году. .…

  ... Николай Герасимов выбросил сигарету… и тут же закурил новую. В последнее время он курил слишком много, но не слишком расстраивался из-за этого. Сигарета всегда помогала ему сосредоточиться – особенно тогда, когда он писал.

Психологи говорят: «Если ты хочешь быть счастливым – будь им». Сегодня у Николая были все основания быть счастливым. Во-первых, его роман «Девушка из ниоткуда» получил вторую премию на конкурсе имени Хайнлайна. Во-вторых, в сентябре должен был выйти сборник его рассказов «Дверь в стене». И в-третьих, сегодня Николай сдал последний экзамен, и впереди у него было целое лето.

Можно будет написать еще несколько рассказов. Или новый роман… это, кстати, лучше. Голова будет забита выстраиванием сюжета, композиции, характеров персонажей… и некогда будет вспоминать о…

Нет, нет. Лучше об этом не думать. Николай поспешно переключил мысли на более насущные дела. .…

  ... Николай Герасимов выбросил сигарету… и тут же закурил новую. В последнее время он курил слишком много, но не слишком расстраивался из-за этого. Сигарета всегда помогала ему сосредоточиться – особенно тогда, когда он писал.

Психологи говорят: «Если ты хочешь быть счастливым – будь им». Сегодня у Николая были все основания быть счастливым. Во-первых, его роман «Девушка из ниоткуда» получил вторую премию на конкурсе имени Хайнлайна. Во-вторых, в сентябре должен был выйти сборник его рассказов «Дверь в стене». И в-третьих, сегодня Николай сдал последний экзамен, и впереди у него было целое лето.

Можно будет написать еще несколько рассказов. Или новый роман… это, кстати, лучше. Голова будет забита выстраиванием сюжета, композиции, характеров персонажей… и некогда будет вспоминать о…

Нет, нет. Лучше об этом не думать. Николай поспешно переключил мысли на более насущные дела. .…

  ... Звездолет "Заря", стартовавший с Земли пять лет назад по локальному времени корабля, и почти семьдесят лет назад по земному летоисчислению, несся в пространстве обратно к Солнечной системе. Экипаж звездолета выполнил миссию, возложенную на него Землей, и теперь ребятам предстоял долгий путь домой. По счастливой (как оказалось в итоге) случайности, дорога "туда" оказалась неизмеримо короче расчетной. Прибегать к помощи "случая" на обратном пути не представлялось возможным. Пилоты и командир корабля долго ломали головы над тем, как получилось, что двигатели "Зари" позволили кораблю развить скорость, не предусмотренную самыми смелыми допусками. На некоторое время скорость звездолета превысила скорость света, что противоречило всем законам физики и вообще здравому смыслу. .…

  ... Олег проснулся до рассвета, но не оттого что стало холодно, осень в этом году выдалась тёплой, просто давняя привычка просыпаться в пять утра на работу. Вот уже в течении многих лет. И даже сменив место жительства и режим работы, он всё равно просыпался в пять утра. Он открыл глаза и первые секунды не мог понять где он и как попал в это место.
Он встал отряхивая с себя листья, постепенно вспоминая детали прошлого вечера. Кажется он нажрался с приятелем и проводил его до метро, а сам пошёл домой пешком. Пошёл через парк. Чуть не угодил в озеро и не заблудился в лесу. И ещё, кажется, об что – то здорово ударился.
Солнце ещё не встало, но было светло. По небу ползли облака, набежавшие за ночь. Воздух веял свежестью. Так и должно быть, он же в парке, в конце концов. Олег потрогал шишку на голове и повернулся посмотреть об что же он вчера навернулся. Это был невысокий кусок горной породы, в который, чуть повыше середины была вмонтирована металлическая табличка с надписью:

«Аллейка им. Алисы Селезневой». .…

- Выходим на орбиту Ватоа,- сказал Пашка Гераскин.

Аркаша Сапожков всматривался в обзорный экран:

- Сплошные облака, ни единого просвета...

- На Юпитер похоже, только маленький и белый, - заметила Алиса Селезнёва.

- Садиться будем туда, где стояла экспедиция с Кавари. Это там, среди льдов растут самые красивые растения во Вселенной...- сказал Пашка.

- Гредентарисы...- сказала Алиса. - Пашка, неужели нигде нельзя узнать, как они выглядят?

- Нет, они гибнут от фотосъёмки. А в экспедиции не было художников,- Пашка почесал затылок. - Но косморазведчик зря говорить не будет. И потом, я ему верю как биолог биологу....

  ...Вот мопед остановился на пересечении аллеи Владимира Высоцкого и проспекта Титова. Теперь можно хорошо рассмотреть его седока. Это девчонка лет одиннадцати, одетая в красный костюм марсианского мотострелка с чёрными наколенниками. Лицо девочки милое, хорошенький приподнятый носик, немного пухлые губы, серо- голубые глаза. Каштановые волосы ниспадают на плечи.
Мотоциклистка ехала без шлема, что было с её стороны очень рискованно. Тронувшись на зелёный сигнал светофора, мопед поехал вниз по проспекту Титова. На повороте к мавзолею Гагарина снова пришлось остановиться, хотя машин не было.
Внезапно из-за поворота вылетел чёрный представительский автомобиль марки «Пульюс», одного из ведущих марсианских авто производителей. Не снижая скорости, автомобиль врезался в мопед, так, что и мопед и седока отбросило примерно метров на двадцать. Автомобиль с места происшествия скрылся.
Отброшенный страшным ударом, мопед врезался в стену какого-то здания и смялся в гармошку, а девчонка, ехавшая на мопеде вылетела из седла и ударилась головой об асфальтовое покрытие дороги. .…

   ...Межпланетный звездолет стоял на посадочной платформе космопорта. Папа Асты, Антон Петрович Синицын ожидал свою дочь в отсеке встречи пассажиров, держа в руке огромный букет марсианских "кипучих" лилий. Мягкий женский голос, доносящийся из динамиков, произнес:
-- Уважаемые встречающие! Пассажирский звездолет, следующий маршрутом Земля-Марс, прибыл. Через минуту карантинный отсек будет открыт.
Действительно, через минуту стальные двери карантинного отсека открылись, и через них тут же, хлынула толпа людей только что прибывших с далекой Земли. Антон Петрович разглядел в этой толчее невысокую стройную рыжеволосую девочку лет двенадцати, с небольшим чемоданчиком в руках. Это была его дочь Аста.
-- Ну, здравствуй, Асточка!
-- Привет, Папа!
-- А это тебе! -- он протянул ей цветы, -- А где же мама?!
Девочка улыбнулась.
-- У нее снова дела, дела, дела… Беглые корсары, кажется, подняли очередное восстание. Вчера в два часа ночи она срочно вылетела на Плутон, что тут поделаешь, она ведь у нас с тобой космический рейнджер.
-- Да, не хотел бы я оказаться на месте этих самых корсаров, если уж за дело взялась мама! .…

.... Из большой комнаты донеслась трель видеофона. - Я сейчас, - сказал я Пашке и пошел туда, по пути гадая, кто это может быть. На экране появилась Алиса. Это было неожиданно. - Привет, Сашка, - просто сказала она. - Нет, вы только посмотрите, кто нам звонит! - удивился я. - Пашка! Иди сюда! - Ба! Алиска! - сказал Пашка, войдя в комнату. - Какими судьбами? - Да вот, вырвалась на пару дней, - улыбнулась Алиса. - Отец с конференции вернулся и часть забот перевалил с моих плеч на свои. - Полетишь с нами на дельфинах кататься? - спросил я. - Мы тут как раз собираемся. - Нет, наверное. Летите без меня. - У-у, - разочарованно протянул Пашка. - Что ж так плохо? - Я на стадион собиралась, - сказала Алиса. - Надо поддерживать форму. Пока мы с кораблем занимались, я совсем раскисла. А меня от класса выбрали в школьную легкоатлетическую команду... Через месяц соревнования. ......

...- Алиса... - сказал он чужим хриплым голосом. - Я... я... Она с легким недоумением смотрела на его отчаянные попытки что-нибудь сказать, а потом... потом вдруг улыбнулась своей неповторимой понимающе - серьезной улыбкой, как умеет только она одна. Ему стало дурно. В ушах зазвучали какие-то глухие, ватные звуки, чьи-то далекие голоса, набатный колокол надрывался ревом... Перед глазами поплыли круги. Она протянула руку и дотронулась до его горячей щеки. - Ты искал меня? - тихо спросила Алиса, заглянув, как ему показалось, прямо в его душу. - Это был ты?... Он сделал над собой отчаянное усилие, пытаясь справиться со слабостью, внезапно пронизавшей все тело. Счастье мгновенно и остро кольнуло где-то под ложечкой. - Я... я... да... я искал. - Ты искал меня? Именно меня? - продолжала допытываться Алиса. - Алису? Свою Алису? Ему вдруг опять стало страшно. Скользкими черными паучками страх добежал до каждого уголка его уставшей от ожидания и надежд души....

...Осторожно ступая, Алиса спускалась с пологого холма по тропинке, ведущей к небольшому, заросшему кувшинками и камышом, пруду. Около полудня над Космозоо разразилась гроза, наполнившая по-летнему жаркий день неожиданной, и от этого очень приятной прохладой. Грозу заказывали на прошлую ночь, но Бюро погоды, похоже, опять что-то напутало. Совсем как несколько лет назад, когда в деревне Хивино прошел снег, погубивший рассаду клубники. Алиса была искренне рада, что метеорологи всего лишь перепутали время. А ведь могли бы и песчаную бурю в центре Москвы устроить. Если бы захотели, конечно. ...

Из школы Юлька возвращалась в плохом настроении. День был веселым, ярким, совсем весенним, но почему-то на душе у нее было не радостно. Юлька посторонилась, чтобы не задеть малышей, возившихся на краю тротуара, проводила взглядом пущенные ими вниз по ручью кораблики с парусами из цветной бумаги, перевесила сумку с учебниками на другое плечо, и, вздохнув, побрела дальше, размышляя над своей нелегкой долей...

....Невероятно, но Селезнев еще раз вышел на контакт спустя несколько месяцев. Он сообщил, что у них с женой в промежутке между звездными скитаниями родилась дочь!!! Он признался, что долго думал, какое имя будет предпочтительней для нового гражданина нового мира и, в конце концов, остановился на Алисе...
На вопрос друзей, чем обусловлен столь необычный выбор, ответил, что в детстве слышал о некоей девочке с таким именем, путешествующей в стране чудес. А чем стал наш мир как не новой страной, где чудеса происходили почти каждый день! К письму была приложена и фотография. На ней малышка с большими голубыми глазами протягивала руку к марсианскому богомолу, который был страшен только на вид. Я посмотрел на дату рождения маленького символа грядущего - все так и было: 17 ноября. Как и предсказал Булычев...

....- Алиса ,- начала мама, -тебе остается только благодарить, неизвестно правда кого, что мы живем в конце XXI столетия! Живи ты веком раньше, ты могла бы быть серьезно наказана! Скажем, тебя бы оставили бы без десерта или вообще без ужина. Тебя могли бы просто не взять на воскресенье в кино, а заставили бы целый день зубрить таблицу умножения, не говоря уже о самом страшном...
- О чем же ?- простодушно спросила Алиса.
- Могли бы и отшлепать ,- отозвался папа. ...

- Ну а что касается всего остального, сопутствующего творчеству и вдохновению - профессор Селезнев оглядел притихшую аудиторию, - то будем надеяться, что вы не уподобитесь неким мечтателям и фантазерам, которые с удовольствием принимают желаемое за действительное. Ну а сейчас, не смею задерживать. Вас ждут новые победы и свершения!
Профессор вышел из аудитории. Студенты начали возбужденно перешептываться. Каждый понял слова Селезнева по-своему, и теперь стремился поделиться своей точкой зрения с соседом.
Алиса ждала отца в дворе нового Института генной инженерии. Здание, поражающее своей стерильностью, было закрыто для посторонних. Профессор Селезнев выглядел достаточно усталым, но все же нашел в себе силы помахать рукой парочке двухголовых веганцев, десятку двоякодышащих и одному скрытожаберному специалисту по биотехногенетике с планеты в системе Крабовидной туманности. ...

....Все было почти так, как Алексей и представлял себе. Над достаточно тихими улицами аккуратными рядами проносились флипы. Многие из них направлялись к возвышавшемуся невдалеке красивому комплексу зданий - очевидно, давно обещанному "Сити". Пожалуй, несколько неожиданным был памятник Лужкову - зато вход, напротив которого он стоял, был хорошо знаком. И над оформленными под пещеру воротами действительно - как и в любимом фильме - возвышалась надпись "КОСМОЗОО". ...

Милая моя девочка, Алиса! Вместе с этим письмом ты получишь Пропуск Почетного Кружковца. Ты сможешь посещать все лаборатории МИВ, попадешь на любые лекции и сможешь наблюдать за любыми экспериментами, только, конечно, не мешая их осуществлению. Все это пусть напоминает тебе о том биороботе Вертере, который вел иногда ваш кружок, который познакомил тебя с Полиной, и которого ты больше уже не увидишь... Открою тебе тайну, ...

....Я изменю прошлое. Нашего времени - такого, как мы знаем сейчас - вовсе не будет. Все будет по-другому. И я надеюсь - лучше. Хотя до этого могут случиться непредставимые катаклизмы, в основном связанные с падением империи Тиранов. Я ведь знаю, куда ее нужно ударить как раз в том времени, чтобы она развалилась, как карточный домик... Прощай, Учитель. Я не знаю, будешь ли даже ты в новом будущем. Прости мне это преступление, и да простит мне его Провидение.

...Дача у Наумовых была очень далеко, по крайней мере, так показалось Алисе. Коля сказал, что ехать надо часа полтора, а потом еще почти час шагать пешком через лес. Только сейчас Алиса оценила значимость флаеров и телепортации.
- Небось у вас за это время можно виток вокруг земного шара сделать? - спросила Юлька Алису когда они стояли в очереди за билетами.
- Не знаю, - сказала Алиса. - Но в Австралию слетать - пожалуй. - Помнишь, ты обиделась на меня тогда в больнице? Когда я сказала, что не смогу к тебе ездить за город...
- Да...Теперь я понимаю... Где ж Коля? - огляделась по сторонам Алиса. - Что-то пропал...
- Вон идут с Фимкой... - сказала Грибкова. - Его только не хватало... ...

...."Юная, стройная девушка с короткими светлыми волосами подошла к Саше и открыто и наивно взглянула ему в глаза. Этот немой вопрос не терпел увёртывания и откладывания темы на потом. Сейчас, прямо сейчас нужно было сказать что то умное, бодрое, вселяющее надежду. Девочка, ещё почти ребёнок забралась на скамейку и подогнула колени к подбородку смотрела на Сашку. Тот не поднимая головы прошептал: "Ты как Алиса .......из 21 Века...", прикрыл рот рукой, закашлялся. Бог знает что она подумала, но её рот расплылся буквально до ушей, чёлка кокетливо упала на лоб и совсем неумело подвигаясь к совсем смущённому Александру она протянула: "Расскажииии!" ...

Из заколоченного дома шестиклассники выходили молча, каждый был занят своими мыслями. Девчонки временами всхлипывали, но держались подальше от Марты Эрастовны, которая, будучи не только тренершой, но и в первую очередь педагогом, старалась утешить самых впечатлительных. В заброшенном дворике ребята сдавленно попрощались, и класс разбился на группы, расходясь по разным направлениям. Помятого и хромающего Колю вызвался проводить Королёв, а Грибкова, в свою очередь, довольно резко отказалась от предложения Сулимы составить ей компанию до остановки. Юлька наспех распрощалась с одноклассниками и быстрой, спотыкающейся походкой направилась домой. На полпути к дому она передумала и вернулась в опустевшую школу, чтобы забрать Алисин портфель. ...

....Упрямый зимний вечер крадучись входит в город и тут же вступает с ним в медленный поединок. Исход этого поединка предрешен заранее, но тем не менее он повторяется изо дня в день. Ночь рождается во дворах и медленно через узкие проходы, переулки, арки выползает на улицы. Где-то за спиной шумит, не сдается проспект - он залит огнями, но со двора в окна домов уже смотрит ночная темень. А высоко над крышами, как над горами, поднимается розовато-оранжевое зарево городской иллюминации. Мутный свет заливает все небо, из-за него совершенно не видно звезд. Но если подышать на оконное стекло, то звездами кажутся окна домов напротив. Исчезая и вспыхивая вновь, они складываются в странные, незнакомые созвездия - каждый вечер новые. ...

...Бесконечная череда дней разгоралась и угасала, проходя мимо него, но не меняя его убежденности продолжать начатую работу и его желания повторять любимое имя каждый раз, когда его взгляд падал на фотографию. «Алиса» - произносила его память, единственное, что его память сохранила из его жизни, единственное, что пережило бесконечную череду дней в городе мертвых. И это слово, всего только маленькое слово – пять букв – давало ему силы оставаться ЖИВЫМ.…

...Ничего особенного я и не увидел. У меня зрение - четыре диоптрии. Просто двух подрост-ков. Практически со спины. Я отвернулся бы, если бы они молчали. Но они говорили. И то, что они говорили, заставило меня не только целиком обратиться в слух и полезть в карман за очками, но моментально протрезветь. Я это четко запомнил. В голове вдруг настала чистая, звенящая тишина, и я неожиданно почувствовал, как замерзаю. Парень сказал весело: "Кажет-ся, я наконец проникаюсь общей атмосферой. Трудновато после нашей жары". Девчонка отве-тила: "Ты прав, Паша. Мне этого как раз и не хватало. Почему у нас люди так не веселятся?" "Где ж это ты видела в нашей Москве такую толпу пьяниц одновременно?!" Эта последняя фраза была произнесена парнем так задорно и с такой иронией, что они оба принялись хохо-тать.
Казалось бы, ничего особенного. Но, если вдуматься…

С некоторых пор Алиса начала видеть ангелов.
Или это был один и тот же ангел - невозможно было разобрать. Они всегда были на одно лицо. Лицо это Алиса вряд ли когда-либо теперь забудет. Она могла точно перечислить все случаи, когда ангел появлялся перед ней. Или следовало в таких случаях говорить - являлся ей. Она не разбиралась в этом. Главное, что она его видела. Или их. Но не это было главное. Эти явления… или появления… изменили ее жизнь. ...

Дождь шел уже третий день.
Алиса не привыкла к тому, чтобы дождь не прекращался так долго. Дома такого никогда не было. Дома дождь контролировали. Капли были совсем мелкими - осенними, они почти не ос-тавляли следов на стекле, покрытом точками белой краски. Серого цвета за окном было так много, что он не разбавлялся даже ярко-желтыми огромными листьями, трепещущими под сильными порывами ветра на тонком клене неподалеку от окна.
Сумрачность дня, монотонность стука крупных капель с крыши о жестяной подоконник, мутные лужи с мелкими циркульными наметками дождя, голые ветви осин, ровное полотно не-ба - всё это рождало в Алисе какие-то непривычные чувства. Как будто из глубины ее мыслей наружу выплыли воспоминания о чем-то совсем уже было забытом, но теперь ожившем, под-нявшимся во весь рост и не позволяющем загнать себя назад, как прежде. Она никогда еще не поддавалась черной тоске настолько сильно. Да, она вообще никогда ей не поддавалась раньше. Теперь же был только дождь, только серый мокрый асфальт с выбоинами, заполненными водой, только сырые ветки с одинокими бурыми листьями, только безжалостный, полуслепой от слез город, которому не было никакого дела до людей, спешащих по его улицам в теплый мирок тес-ных квартир с электрическим освещением. ...

... В этот вечер Алиса первый раз за последние три месяца даже не притронулась к школьным заданиям. Она села за стол, разложив вокруг учебные материалы для отвода глаз. Ей не хотелось, чтобы домашние, и, в первую очередь, домроботник, мучили ее ненужными вопросами.
Эти стихи действительно отличались от вчерашних. Так, как отличается первый крепкий порыв приближающейся бури от самой бури, бушующей со всей своей яростной силой. На этот раз багровые волны не давали Алисе даже приподнять голову над поверхностью океана страданий. Душа Алисы следовала указанным ей путем, захваченная волшебными строками, не в силах препятствовать их притягательной силе. Ведомая путями разнообразных чувств, среди которых преобладала ужасная, обреченная любовь. Мысли совсем покинули Алису. Наверное, она не отдавала себе отчет в том, что просто не понимает умом каких-то вещей, написанных Гутти, потому что еще никогда не испытывала их, даже не подозревала о них. Она не знала способов защиты от того, что по-настоящему завладеет ею только годы спустя. Беззащитность перед лавиной странных эмоций и незнакомых чувств только способствовала более глубокому проникновению их в ее душу. Так, как будто Гутти пустил в нее причудливых, невероятных зверей, терзающих ее совершенно безнаказанно, ведь хозяйка только завороженная в ужасе глядела на них, не имея ни сил, ни знаний, как прогнать пришельцев, хотя бы на время...

   Алиса разбирала корреспонденцию. Это был еженедельный ритуал, которому она посвящала несколько субботних часов. Иногда она делала это с охотой, когда ждала от кого-нибудь посланий, иногда заставляя себя, как, например, сейчас. Но делала всегда, когда была дома. Она считала своим долгом ответить на ту уйму писем и почтовых отправлений, которые принимал компьютер регулярно, день за днем, час за часом. Люди, писавшие ей, не виноваты, что другие делают то же самое, в это же время. У нее была собственная программа-секретарь, классифицирующая послания по важности и виду. Программа здорово экономила Алисе время. Без нее Алиса занималась бы круглыми сутками только тем, что отвечала бы друзьям, знакомым и незнакомым личностям по всей Земле и Галактике...

Алиса сиделав пневматическом кресле гостиничного номера и с болью во взгляде смотрела в продолговатое закругленное окно, напоминающее глаз какого-нибудь подвод-ного циклопа. В сущности, окно являлось иллюминатором. Иссеченный рельеф Долины Борда прерывался слева рыхлыми с виду грядами лунного Алтая, а справа поворачиваю-щей за горизонт кольцевой горы кратера Сакробоско. Звезды здесь были не те, что на Зем-ле. Про себя Алиса сравнивала их с колючим песком, сыплющемся в глаза прямо с неба. Иногда на неё особенно остро накатывало понимание неуместности человеческого при-сутствия в бесконечно чужих для него мирах. Даже здесь, на полностью обжитой Луне, в комфортабельной "Селене" её поразила эта мысль.

   Звонок прозвенел неожиданно. Впрочем, как всегда.
Олеся проснулась и сладко-сладко потянулась. Так не хотелось подниматься в такую
рань, но уж если сама поставила будильник, то надо вставать. Тем более, что тот не
сдался бы просто так сну. Олеся вспомнила, что раньше были такие будильники, которые
можно было засунуть под подушку и спать дальше, и звонили они вроде бы, ударяя о
какой-то металл маленьким молоточком... Смешно...
Олеся зевнула и сбросила с себя одеяло...
Сейчас эти молоточки били просто по мозгам... Ну, то есть, человеку просто снился
звонок... Какой угодно... Можно было даже сделать так, что тебя разбудит какой-нибудь
страшный сон. Но, конечно, любителей просыпаться с подпорченным настроением не
было.
Олеся, наконец, встала и пошла умываться. Будильник удовлетворённо, как будто кивнув головой, смолк и сам, видимо, отправился спать.

...- Галакты предали нас. Подло и низко. - профессор Селезнев, занимающий высокое кресло директора Орган-банка Галактики, сильно сдал во время банановых войн и теперь громко выражал свои мысли вслух. - Это надо же - сепаратный мир! Кто бы мог подумать!
А вот это действительно было плохо. После завершения банановых войн профессор сообразил, что авторитет власти лучше всего держится на штыках победоносных войск. В качестве жертвы была избрана мало кому известная империя в Персее, открытая путешественником Сергеем Снеговым, - она была ничем не лучше и не хуже соседей, просто ей не повезло подвернуться под обмусоленный палец профессора, рыщущий по звездной карте. Ее быстренько заклеймили, как врага прогресса и объединенный звездный флот вышел для совершения миротворческой операции. …

   ...13 апренобря. Вместо пополнения прибыл комиссар Милодар и учинил расследование о прорыве линии фронта. Спасибо фангам: шарахнули по площадям из планетарных хломпупаторов. Комиссар быстренько перебазировал свою ставку парсеков на пятнадцать в тыл и там издал длинный приказ о жесткой обороне. Так как приказ выдали каждому бойцу, вечная проблема с дефицитом туалетной бумаги временно решена.
Зато личная охрана комиссара успела сожрать все запасы трофейных скруллей - сидим на сухпайке. …

   ...Двух человек Алиса вывела из строя ногами, двух - тяжелым и угловатым хломпупатором, которым, к сожалению, из-за небольшого пространства было как следует не размахнуться. Еще одного удалось укусить и немного поцарапать, когда в сражении наступил решительный перелом - на нее подло набросили рыбацкую сеть.
Водрузив тело Алисы со спутанными конечностями на стол, пыхтя и отдуваясь, ночные гости стали приводить в чувство пострадавших, при этом стараясь близко к жертве не подходить - даже с ограниченной свободой действий Алиса представляла серьезную опасность. …

   ...Поднявшись, Булычев заходил по комнате, разговаривая сам с собой.
-Все, надоело! Больше ни одной книжки не напишу! Я заслужил отдых! На дачу, на рыбалку, за грибами! Долой этот безмозглый электронный ящик! Я…
Тут раздалась трель электронной почты и мэтр российской детской и взрослой фантастики с ненавистью уставился на экран.
-Когда выйдет очередная книжка про Алису? - поинтересовалась почта.
-Никогда! - торжествующе отстучал на клавишах писатель и откинулся в кресле.
-Да, но они все равно заставят меня писать… - подумал он о своих настырных многочисленных читателях. - Надо прекратить приключения Алисы… Тогда я обрету покой! - И руки писателя привычно легли на клавиши компьютера…

   ...Полив освеженные ураном бомбочки, Аркаша с важным видом вышел на улицу, где остановился перед банановой пальмой. Бананы были не простые, а нейтронные. На кожуре каждого темными пятнышками на русском и космолингве имелись надписи: БАНАН НЕЙТРОННЫЙ, ВЫСОКОЭФФЕКТИВНЫЙ
Выращено в лаборатории А.Сапожкова
На обратной стороне было помещено пояснение: "Инструкция по применению":

УКУСИТЬ И БРОСИТЬ

Единственно, что следовало добавить, что бросать было необходимо как можно дальше, чтобы не повредить родную планету. Аркаша выращивал четыре сорта бананов: на 200, 600, 800 и 1000 мегатонн соответственно...

   ...В сгущающихся сумерках над все еще зеленой в это время года Москвой проносились последние флайеры. Несмотря на осеннюю прохладу, легкомысленно одетые парочки порхали в синем вечернем небе. Их силуэты были едва различимы даже с движущейся на уровне 30го этажа дорожки парка. Крыс Крокрыс с планеты Крыс выбрал самую медленную дорожку, чтобы повнимательнее осмотреть окрестности. Он попал на Землю случайно, притворившись больной ящерицей и провел последнюю неделю при температуре 10 градусов Цельсия. При этой температуре ящерицы впадают в спячку, а Крыс всю дорогу прыгал с ноги на ногу, пытаясь согреться. И вот теперь он прогуливался по парку простуженный и злой, наблюдая за прохожими и надеясь здесь хоть чем-нибудь поживиться. Последние прохожие уже покидали парк и пирату ничего не оставалось, как поспешить к сверкающему даже в наступающей вечерней мгле выходу. Вдруг на плечо Крыса легла чья то рука и незнакомый голос устрашающе официально произнес: «Предъявите документы!». Крыс, приготовившийся броситься в ближайшие кусты, протянул человеку в серебристо серой форме свой паспорт. «Таааак…»,- протянул незнакомец с интонацией, от которой веяло пожизненным заключением: «Что же это Вы, Лев Вячеславович, незаконно пересекли границу галактики?»… «Что за бред? Какой Лев Вячеславович?», - тут Лев понял, что его что-то упорно будит: «Приснится же такое!». Он встал, и понял, что уснул прямо на клавиатуре, а причиной его пробуждения был обычный, надоедливый телефонный звонок..…

...Новый ракурс. Ночь, улица, развалины старого дома. К развалинам, вокруг которых толпится куча интеллигентного вида людей, подъезжает старенький запорожец, отобранный, видимо, у какого-то пенсионера. Двери его открываются. Под свет фонаря вылезают двое космических пиратов: Крыс и Весельчак У..…